Александр Невский — национальный герой или предатель? - Наталия Пронина

153

Болеслав был сыном Казимира II, женатого на Марии, сестре Ярослава —отца Изяслава. Изяслав же был женат на католичке, сестре Казимира II. См. Рамм. Б. Я. Указ. соч. Стр. 61.

154

См. Рамм Б.Я. Указ. соч. Стр. 61.

155

См. Греков Б.Д. Киевская Русь. Стр. 290.

156

История Польши. Стр. 53.

157

См.: Historica Russiae monumenta. Ed. A. I. Turgeniew. St.-Petersb., 1841. Том l.№ 1.

158

К слову сказать, именно «Иннокентий III, — пишет А. Тойнби, — первым из пап перестал называть себя «наместником Петра», предпочтя титул «наместника Христа». Это был примечательный отход от самоуничиженности Григория Великого, называвшего себя «рабом рабов Божиих»…». См. Тойнби А. Указ. соч. Стр. 243.

159

См. Заборов М.А. Папство и захват Константинополя крестоносцами в начале ХШвека. // Византийский временник. № V. М., 1952. Стр. 152 —177.

160

Успенский Ф. И. История Крестовых походов. Стр. 175.

161

Заборов М. А. Крестоносцы на Востоке. Стр. 244.

162

Так называлась в Средние века Венеция.

163

Заборов М. А. Крестоносцы на Востоке. Стр. 244.

164

Успенский Ф. И. История Византийской империи. Стр. 395–396.

165

Грек Никита Хониат, знаменитый византийский историк, лично переживший осаду и падение Константинополя, свидетельствует: «В день взятия города хищники расположились повсюду и грабили все, что было внутри домов, не стесняясь с хозяевами, наделяя иных ударами, (иных) прогоняли с оскорблениями…. Собираясь партиями, жители уходили, одетые в рубище, изнуренные и осунувшиеся, видом мертвецы, с налитыми кровью глазами, будто плачущие кровью, а не слезами. Одни горевали о потере имущества, другие уже не удручались этим, но оплакивали похищенную и поруганную девицу-невесту или супругу, каждый шел со своим горем». Цитата по: Успенский Ф. И. История Византийской империи. Т. III. Стр. 396–397.

166

Tот же маршал Шампани Жоффруа Виллардуэн, кстати, с явным удовлетворением добавляет такие детали: крестоносцы «рассеялись по городу и захватили столь замечательную добычу, что нельзя сказать, сколько они набрали золота, серебра, сосудов, драгоценных камней, бархата и других шелковых тканей, отборных мехов куницы, пеструшки, песца и горностая (эти меха шли на нарядные рыцарские мантии) и иных столь же драгоценных вещей… И, по совести, как правду: с тех пор как стоит свет, никогда не было взято столько добычи ни в одном завоеванном городе». — Среди крестоносцев господствовала великая радость из-за этой дарованной (по их мнению) богом победы, благодаря которой «находившиеся в крайней бедности и нищете сразу оказались среди изобилия всех благ и наслаждений». В таком «чрезвычайном веселии» прошло три дня, но случилось лунное затмение, испугавшее вождей (крестоносцев), и они прекратили грабеж. Маркиз Монферратский, бароны и дож приказали через глашатаев, чтобы все немедленно под страхом отлучения и согласно прежнему договору отнесли всю добычу в три церкви, отведенные для этого и поставленные под охрану 10 французов и 10 венецианцев. Но не все вели себя честно, за что, по словам Виллардуэна, господь возлюбил их менее. Граф СенПоль должен был повесить одного рыцаря с утаенным золотом на шее…». Цит. по: УспенскийФ.И. История Византийской империи. Т. III. Стр. 404–405.

167

См. Заборов М.А. Крестоносцы на Востоке. Стр. 247–248.

168

Там же. Стр. 248.

169

Успенский Ф. И. История Византийской империи. Т. III. Стр. 405 —406.

170

Вот как писал об этом русский ученый, крупнейший исследователь истории Византии: сохранилось «составленное греками перечисление преступлений, совершенных латинянами в святом Константинополе при его взятии, помещенное в рукописи вслед за перечнем вероисповедных грехов латинян. Они сожгли более 10 000 (!) церквей и остальные обратили в конюшни. В самый алтарь Св. Софии они ввели мулов для нагрузки церковных богатств, загрязнив святое место; туда же впустили бесстыжую бабу, которая уселась на патриаршем месте и кощунственно благословляла; разбили престол, бесценный по художеству и материалу, божественный по святости, и расхитили его куски; их вожди въезжали в храм на конях; из священных сосудов ели вместе со своими псами; святые дары выбросили, как нечистоту; из другой церковной утвари сделали пояса, шпоры и прочее, а своим блудницам —кольца, ожерелья вплоть до украшений на ногах; ризы стали одеждой мужской и женской, подстилкой на ложах и конскими чепраками; мраморные плиты из алтарей и колонны кивориев поставлены на'перекрестках; мощи они выбросили из святых рак (саркофагов) как мерзость. В госпитале Св. Самсона они взяли иконостас, расписанный священными изображениями, пробили в нем дыры и положили на так называемом «цементе», чтобы их больные отправляли на нем естественные потребности. Иконы они жгли, топтали, рубили топорами, клали вместо досок в конюшнях; даже во время службы в храмах их священники ходили по положенным на пол иконам. В самих храмах они зарезали много греков, священнослужителей и мирян, искавших спасения, и их епископ с крестом ехал во главе латинской рати. Некий кардинал приехал в храм Михаила Архангела на Босфоре и замазал иконы известью, а мощи выбросил в пучину. Сколько они обесчестили женщин, монахинь, скольких мужчин, притом благородных, они продали в рабство, притом ради больших цен, даже сарацинам. И таковые преступления совершены против ни в чем не виноватых христиан христианами же, напавшими на чужую землю, убивавшими и сжигавшими, сдиравшими с умирающих последнюю рубашку!» См. Успенский Ф. И. История Византийской империи. Т. III. Стр.413.

171

Заборов М. А. Крестоносцы на Востоке. Стр. 248. Следует отметить, что такие «повальные грабежи, учиненные в охваченном огнем Константинополе, засвидетельствованы не только Никитой Хониатом, который сам пострадал от латинского разгрома (он еле-еле спасся вместе с семьей —благодаря дружеской помощи знакомого венецианца). Если даже согласиться с мнением тех историков, которые считают, что византийский писатель неизбежно сгущал краски, рассказывая о буйстве и непотребствах рыцарей, то ведь сохранилось множество известий негреческих авторов, рисующих в самом неприглядном свете дела, которые творили европейские «воины христовы» в византийской столице». О беспощадных грабежах, например, свидетельствует уже цитировавшийся выше французский мемуарист Жоффруа Виллардуэн. Он писал, не без гордости утверждая, что грабежи эти не знали ничего равного с сотворения мира. «В сходных выражениях высказывался и простой рыцарь Роббер де Клари, испытывавший восторг от того, что там были собраны «две трети земных богатств». Наконец, указывает исследователь, сохранилось и такое «авторитетное свидетельство безобразий, содеянных воинами христовыми, как письмо папы Иннокентия III. Он не без основания опасался, что насилия крестоносцев в Константинополе создадут препятствия для церковной унии, ибо греки будут «вправе относиться к ним с отвращением, как к собакам». Поэтому папа разразился негодующим посланием. Он выразил свое возмущение разбоями воинов креста, которые, по его словам, предпочли земные блага небесным и поэтому устремились не на завоевание Иерусалима, а на завоевание Константинополя, где обобрали «малых и великих»; мало того, они «протянули руки к имуществу церквей и, что еще хуже, к святыне их, снося с алтарей серебряные доски, разбивая ризницы, присваивая себе иконы, кресты и реликвии». Добыча, которую предводители заставили рыцарей снести в отведенные для этого помещения, была поистине сказочна. Венецианцы, если верить Виллардуэну, предложили ратникам божьим только за их долю в добыче 400 тысяч марок, но предложение это было сочтено невыгодным и отклонено». См.: Заборов М. А. Указ. соч. Стр. 249–250.

172

Там же. Стр. 249. См. также Успенский Ф. И. История Византийской империи. Т. III. Стр. 411.

173

Новгородская первая летопись М., 1950. Стр. 46–49. Исследователь отмечает: «Новгородец Добрыня Ядрейкович был очевидцем варварского разорения «второго Рима». Вернувшись на Русь с куском Гроба Господня (этот прихваченный в суматохе кусок едва ли не единственная добыча Руси от Крестовых походов), боярин Добрыня написал отчет о произошедшем. Он примечателен широтой взгляда на событие и расчетом на то, что и читателю хорошо известна политическая карта мира. Добрыня упоминает Германию, Фландрию, земли Италии. Он пишет, что Византия погибла «в сваре цесарей», причем крестоносцы, захватив Константинополь, действовали вопреки международному праву, которое формально признавали и король Филипп, и папа Иннокентий III. Автор —на стороне Византии, ибо, сказав, что крестоносцы разграбили все церковные святыни, добавляет: Св. Богородицу Бог соблюл «добрыми людьми, а ныне есть на ню же надеемся». Историки установили след непосредственного общения автора с крестоносцами, немецкими и фландрскими, а также его возможное знакомство с «Песнью о Нибелунгах», кстати, Добрыня Ядрейкович хорошо знаком с техникой военного дела и морского боя». См. П а ш у то ВТ. Внешняя политика Древней Руси. Стр. 264.